Кирлан Александр

МОГИЛА СОБАКИ

Помню тебя, Зайка моя. Ты у меня в груди.
А были времена - было все впереди.

Было у нас с тобой десять счастливых лет.
На сердце лег рубец, словно собачий след.

Тянется этот след из дому за порог.
Я тебя потеряла. Я тебя не сберегла.

Я до сих пор не знала, как тяжело терять.
Как из своей любви в боль с головой нырять.

Острую эту боль пусть не поймет чужак,
Но без тебя, мой волк, осиротел вожак.

Мне тебя не обнять. На тебя не взглянуть.
Благодарю за все, чего нельзя вернуть.

Сперла с http://rottweiler.ucoz.ru/forum/26-1457-3

И я знаю, что наша уж встреча близка,
Что мелькающих лет не успею я счесть,
И на дальнем конце неземного моста
Я зароюсь лицом в твою тёплую шерсть…

____________________________________

Открыла дверь ключем беды .
Собаки нет, никто меня не встретил.
Собаки нет , остались лиш следы,
собачьих лап на глянцевом паркете.

Собаки, что прошли сквозь жизнь мою,
так много мне отдав , так брали мало.
Осталась миска - я воды налью,
возьму щенка и все начну сначала !

Если и рождались удивительные собаки, с предназначением в этом мире – то очаровательная лохматая немка Кэт была одним из самых потрясающе-удивительных экземпляров. Наверное, осознав своё великое предназначение, она самостоятельно пришла служить в армию. Однажды комочек шерсти прибежал к КПП и уселся перед дверью. И стал ждать. Кого выискивали блестяще-тёмные глаза в толпе выходящих на обед – жадно и неотрывно – мы так и не узнали. Но комочек не терял надежды и продолжал ждать. Словно что-то шептало таинственно и беспрерывно – жди и найдёшь. А чего могла желать собачья душа в нашем беспокойном мире как не о родных руках хозяина? Пока, спустя какое-то время, один из штабных офицеров, заинтересовавшись красивой овчаркой, не свистнул – к кому пришла, родимая? Пушистая радостно завиляла хвостом и, подбежав, села рядом. Офицер, заметив, что собака обучена, решил, что она одна из наших и пошёл на питомник.
Выйдя на звонок, я увидела небольшую длинношёрстную немецкую овчарку. Таких не было ни у нас, ни у соседского Минюста. Но она не собиралась проверять свою принадлежность кому-либо. Просто забежала на питомник, осмотрела вольер и обосновалась. Все мои попытки выудить незнакомую собаку ни к чему не привели. Овчарочка лежала в будке, медленно колотя хвостом об доски, и шутливо улыбалась. Однако на все мои попытки ухватить её за шерсть она отвечала лёгким ворчанием и прихватыванием руки зубами – не тронь. К вечерней кормёжке соба появилась такая радостно-довольная, что отказать ей в миске еды было невозможно. Так Кэти поселилась у нас в части. И до сих пор вольер под номером 4 зовётся Кэтиным….
А кличку дал командир. Прослышав про наше лохматой чудо, он пришёл и немедленно обозвал её кошкообразной дворняжкой. И стала наша будущая звёздочка Кэтёнком. Впридачу решив её протестировать, он взял кусочек мяса и кинул в траву – ищи, дворня. А Кэти сидела и улыбалась. Так не могла делать ни одна наша собака – ведь Кэти не только улыбалась во все свои белые зубы, лучились её тёмно-озорные глаза, да и вся она излучала восторг. Этакий шерстяной комочек радости и счастья, в которых не было и грамма раболепия. И сияющим взором следила за командиром. Тогда мы и не знали, что Кэти никогда не брала небрежно брошенный кусок….
Определив её как бестолочь, причём порочного внешнего вида, командир всё-таки записал и выдал Кэтёнку инвентарный номер. Добавив, чтобы кто-нибудь выбрал себе это чудо. И стала Кэти полноправным бойцом Внутренних войск.
Но чудо давно решило всё само. Как только на работу явился Игорь, то был немедленно зацелован Кэтёнком. Учитывая, что мы удостаивались, как правило, приветом от её хвоста. Когда он, наконец, оторвал от себя танцующую бестию – то смог только сказать – что это? А это сидело, извиваясь от переполнявшего её неземного восторга, и улыбалось.
Как она всегда делала – и в глазах её плясали дикие чёртики….
Игорь взял Кэти сразу. Необъяснимы игры судьбы, но Кэтёнок пришла сюда к нему. Мы долго не верили ему, что это не его собака. Но, признав сразу его хозяином, она преданно бегала за Игорем и выпрашивала команды. Любые наши попытки покомандовать оканчивались крахом – Кэти лишь лучисто смеялась и виляла хвостом. А обижаться на неё было нельзя. У неё были гипнотические глаза, что мягко проникали в душу и шептали – да, я такая и ничего делать не буду. Понимали это все, так читалось это во взгляде. А обидеться на неё было нельзя. Как можно не простить Кэти, образцу кротости и любви…. Для которой в этом мире существовал только Игорь. А он словно знал, как с ней работать. Мы спрашивали, откуда он знал, что Кэти не надо ставить отдельно обыск, что она и так упорна и методична в поиске. Он лишь пожимал плечами и говорил, что так надо. А Кэти, беспрерывно улыбаясь, безошибочно искала закладки…
Стоит ли говорить, что Кэтёнок всё сдал безупречно. Она не стала лучшей, тогда у нас была Кора, собака, которая танцевала на минном поле. Собака, которая заслуживает своей истории про свою яркую собачью судьбу. Но Кэтенька не обижалась. Кэти любила всех. И её маленькое сердце билось в такт с сердцем хозяина…
Она словно целенаправленно куда-то шла. И вела за собой Игоря. Все перемены воспринимались как само собой разумеющиеся, её ничего не пугало и не удивляло. Кэти лишь улыбалась и бежала вперёд. К своей неизвестной цели.
Легко запрыгнув в поезд, она обустроилась на полке. Вечная тёплая улыбка и вечное постукивание хвостом. Кэти ехала воевать.
Хотя война её не впечатлила, она старательно искала мины, без отказов и усталости. Вдвоём с Корой они давали стопроцентный результат. Кора танцевала в своей обычной манере, а Кэтька старательно вынюхивала, весело виляя хвостом. Она была счастлива – как только может быть собака. Игорь говорил нам, что такой собаке больше в мире нет. Есть Кэтенька и больше такой уже овчарки у него не будет. Никогда. А Кэти, блаженно закатив глаза и положив свою узкую морду к нему на колено, в такт словам стучала хвостом по полу. Ах, Кэти, Кэтенька, Кэтёнок, какой же необыкновенной собакой ты была…
Зачем же ты, Кэтька, побежала к калитке? Всю жизнь было ей всё равно, кто и зачем приходил – для неё существовал лишь хозяин. Зачем же побежала ты, маленькая собачья звёздочка, наперерез моему Зулусу – которому было прописано охранять и встречать чужаков. В злобе и ярости он не заметил Кэтьку, просто снеся её с пути. Кэтёнок лишь взвизгнула и кувыркнулась.
И выехали ребята без хромой Кэти, лишь с Корой, которая и совершила свою единственную в жизни, но фатальную ошибку. Всю ночь плакала Кэтенька, с неизбывной тоской и стенанием, то взлетая ледяной яростью вверх, то опадая отчаявшимся стоном вниз… Летела по тёмным кавказским лесам одинокая печальная песня, в которой билась и рвалась вся жуткая тоска верного собачьего сердца.
А утром мы всё узнали. И поехали с Кэти навестить Игоря. Он был в бессознательном состоянии, и Кэтенька просто вползла к нему. Слегка коснувшись носом его руки, она глухо зарычала и выскочила на улицу. Выбежав, мы лишь увидели, как Кэтька карьером мчалась по дороге. Нашли её уже в вольере. Она лежала и смотрела куда-то вдаль. Вильнув раз хвостом, Кэти вновь погрузилась в созерцание. Три дня она лежала и смотрела неотрывно вдаль. Отвлекаясь лишь на еду и прогулку. А в остальное время просто вглядывалась в кусты, чего-то ожидая. Кого же ты ждала там, Кэтёнок? Что было там, вдалеке, недоступное человеческому взгляду и сердцу? Что шептал тебе тёплый ветер и рассказывало утреннее солнце? А она всё лежала и смотрела, уже не улыбаясь… А ведь не будь тебя, Кэтька, Игорь не поехал бы сюда. Не было у него рабочей собаки. Пока случайно не пришла в часть маленькая лохматая овчарка…
А Кэти всё высматривала что-то потухшим взглядом печальных глаз. Пока в восемь часов вечера Кэти не вскочила и не завиляла хвостом. Она стояла, бешено виляя всем телом, и в её глазах улыбалось яркое солнце. Взлаяли, забеспокоившись, патрульные собаки, водя кожаными носами и не обнаруживая причину беспокойства. Кого же увидела она в сумраке вечера? Что позвало её к себе, забыв всё на свете? Кэти взвизгнула и, перемахнув забор, просто полетела в поле. Она мчалась, не реагируя на крики, команды – её захватил неведомый нам зов. Слышимый только ей. Пока резкий взрыв не оборвал её безумный бег.
Ах, Кэти, Кэтенька, Кэтёнок….
Назавтра мы узнали, что ночью Игорь умер, не приходя в себя.
Ошейник Кэти мы похоронили рядом с ним. Ошейник, что хранил тепло его рук и помнил биение самого бескорыстного сердца в мире – сердца Собаки.