Думал час пришел последний...
...аж глаза на выкате...
Сьел чего то я на медни...
Ну никак не выкакать...

Носил я кеды много лет,
Но в эту ночь во мраке
Мой кед, мой старый правый кед
Понравился собаке...
И зубы, словно туча стрел,
Вонзились в плоть по свойски...
Я помешать им не сумел,
Погиб мой кед геройски...

Если я чешу в затылке
Не беда:
Ведь экземы на затылке
Не всегда!
Они все таки проходят,
Хоть встречаются в породе -
Их хояува выводя...
Перекисью, цамаксом, левомеколью, АСД и еще чем-то там - ДА!

С глазами полными печали,
Ботинки скушавши вначале,
С глазами полными тоски
Собачка скушала носки.
С глазами полными надежды,
Взглянув на верхние одежды:
- Ах, незачем переживать,
Покуда есть чего жевать!
Ах, эти ленты и шнурки,
Так аппетитны и легки!
С глазами, полными смиренья,
Доев на шляпе оперенье,
И ощутив в душе весну,
Собачка отошла ко сну.

Наш диагноз точен и жесток, и болезнь, увы, не излечима.
Взяв однажды в руки поводок, вы поймете этому причину...

ОДА СОБАКЕ

Твой взгляд взирает верой неземной,
Не встретишь у людей такого взгляда!
О, как ты чист, склоненный предо мной...
(Ты доедаешь тапки? Фу, не надо!).
Да! Этот мир был создан для тебя!
Ты на меня взираешь как на гостью:
Так мудро, снисходительно любя...
(Эй, прочь с подушки с этой грязной костью!).
Открытая и чуткая душа!
Клянусь, в твоем присутствии неловко
Нам, циникам. Мы смотрим, чуть дыша
Как ты...(Оставь в покое полировку!).
Как ты силен и как хорош собой!
Ты в поисках опасности и риска
Готов на ратный подвиг и на бой...
(Не подходи к аквариуму близко!).
Мне нравится воинственный твой дух.
Звучит твой голос радостно и звонко,
И боевой твой клич ласкает слух...
(Сейчас же перестань трепать котенка!).
От носа и до кончика хвоста
Ты - оптимист. Тебе чужда рутина,
И косность, и мирская суета...
(Не мог прогулки подождать, скотина!)

Наш диагноз точен и жесток, и болезнь, увы, не излечима.
Взяв однажды в руки поводок, вы поймете этому причину...

Море играет волнами с прибоем,
Камни тихонечко перебирая;
Рыжая колли играется с морем,
Весело волны зубами хватая.

Грудь белоснежней, чем пена морская,
Шуба песка золотого рыжее...
Колли на волны смело ступает,
А те отбегают, призная поражение.

Рыжою вспышкою на тёмно-синем
Колли бросается в волны морские;
Ей не страшны океана пучины
Для колли он словно родная стихия.

Грудь белоснежная в волны врезается...
Сильными лапами воду толкая,
Плывёт рыжий пёс - и ему это нравится,
Почти обо всём в этот миг забывая.

Но на берегу её ждут хозяева
И снова назад к ним она возвращается.
Умная колли, ведь знает она,
Что преданность ни на что никогда не меняется.

И выплывает на берег собака,
Вода с рыжей шубы струится на землю.
Встряхнулась - и радужным водопадом
Брызги с неё на песок полетели...

Белые чайки кружат над прибоем,
Море лениво песок обмывает,
А с пеной играется рыжая колли
То отбегая, то вновь наступая

Ты меня завела, чтобы весело жить.
Ты не думала, что я расту.
Оказалось, что надо гулять и кормить...
Отдала предпочтение коту.

Но куда я пойду? Я не знаю, как жить...
Я пришел... А тебя дома нет.
неужели так просто меня разлюбить?
Словно выключить лампочкин свет...

Я не плачу - скулю... Ты хотя бы ответь...
За ушами погладь и в глаза посмотри...
Слышу - дома спит кот. Дым твоих сигарет...
Почему мне так больно внутри...

Я - щенок, ну и что? Я живой, я боюсь...
Ну открой же ты двери хотя бы чуть-чуть...
Жесткой лапой по телу сжимается грусть...
Я иду. Я ушел. От тебя. В дальний путь.

настроение: Хочется плакать

Наш диагноз точен и жесток, и болезнь, увы, не излечима.
Взяв однажды в руки поводок, вы поймете этому причину...

Автора не знаю

Наш диагноз точен и жесток, и болезнь, увы, не излечима.
Взяв однажды в руки поводок, вы поймете этому причину...

Что – деньги потерял? И много?
Бежать за палкой? На, бери.
Хозяин, не грусти, ей-богу.
Ну, обойдусь без «Педигри»!

Жена соседу строит глазки?
Да ладно – я ж тебя люблю.
Ну хочешь, для тебя на вязку
пойду к любому кобелю?

Возьми себя, дружище, в руки –
ведь ты мужик, а не слабак!
И не бубни «все бабы – суки».
Не надо обижать собак…

Наш диагноз точен и жесток, и болезнь, увы, не излечима.
Взяв однажды в руки поводок, вы поймете этому причину...

Я люблю тебя, пес, за собачью натуру,
И за то, что меня ты простишь и поймешь.
Даже если весь мир меня примет за дуру —
Самой умною ты меня в мире сочтешь.
Я люблю тебя, пес, не за масть и породу,
А за ласковый взгляд и покладистый нрав.
... Я гляжу на твою симпатичную морду:
Ты не можешь хитрить, не бываешь лукав.
Как никто, можешь ты
разобраться со скукой,
Можешь яростным быть и до одури мил...
Был неправ, кто назвал бабу падшую сукой!
Вероятней всего — он собак не любил...
Мне с тобой по плечу и сердечные муки,
И терзанья души от извечных обид.
Ненадежны друзья и продажны подруги...
Все хорошее сплошь — хорошо лишь на вид.
Я люблю тебя, пес, за открытую душу
И за верность твою, что нельзя подкупить.
Будешь рядом со мной в зной и в лютую стужу...
Разве можно тебя, верный пес, не любить?!
Я люблю тебя, пес, за твое пониманье,
За желание жить, что в меня ты вселил...
Дружба верного пса — все мое состоянье...
... Кто не любит собак — тот вообще не любил!

Видели радость вблизи и всерьез?
Кто б мог подумать, что радость совсем непослушная,
Звонкая, глупо-смешная и столь добродушная,
Ну и про то, что у радости кожаный нос.

В жизни ловили удачу за хвост?
Я вот ловлю ежедневно, и ей это нравится.
Чуть только схватишь, она пузом кверху завалится,
Ведь у удачи для этого правильный рост.

Чуяли нежность когда-нибудь вы?
Запах ее рядом с шелковым ухом находится,
Если та нежность по солнечным тропам набродится
И на ушах принесет запах смятой травы.

Гладили собственную судьбу?
Ту, что заменит вам многое лишнее, ложное,
Новых людей приведет и отсеет ничтожности,
И безоглядно я верю в такую судьбу.

Может ли счастье с тобою поплакать?
А рассмешить тебя? Утром последний съесть тапок?
А мое может, на то ему хвост дан и лапы.
Счастье мое золотое на то и Собака!

Они уходят. Мы же остаемся.
Так горько, жалко!...но не отменить
Смертей, болезней. Да, мы остаемся -
Мы остаемся помнить и любить.

Мы остаемся вспоминать их взгляды,
Их лай с утра и порванный диван,
И как они всегда нам были рады,
И как упрямы были как баран.

Они уходят. Память остается.
Мы эту память им за все должны.
...Но снова лай в квартире раздается.
"Он так похож...". И мы опять нужны.

Наш диагноз точен и жесток, и болезнь, увы, не излечима.
Взяв однажды в руки поводок, вы поймете этому причину...

* * * * *

Один был громаден, другой был мал.
Тот чёрен, а этот — бел.
Один уже всё о жизни узнал.
Другой — узнать не успел.

Состарился пёс — хранитель двора,
Утратил прежнюю прыть.
Подумал хозяин: пришла пора
Юнца на смену купить.

Пошёл на базар и принёс щенка:
«Воспитывай, куцый хвост.
Чтоб мог возле печки ты греть бока,
Ему передав свой пост!»

Малыш подружился со стариком
Природной семьи тесней.
И очень способным учеником
Себя показал к весне.

За домом растаял последний снег,
Когда на хозяйский двор
Вломился чужой и злой человек,
В руке он держал топор.

«Тебя не пущу к родному крыльцу!..» —
Послышался лай щенка.
Но много ль такому надо бойцу?
Вполне хватило пинка...

И всё же не даром короткий миг
Держался его заслон.
Сорвавшись с цепи, налетел старик,
Он всё ещё был силён.

Хоть старость затмила его зрачки,
Умерила резвость ног,
На горле врага сомкнулись клыки —
Топор уже не помог...

Вот так и ушли в тот же день и час,
На соловьиной заре:
Старик на крылечке тихо угас,
Малыш уснул во дворе.

Один был громаден, другой был мал.
Тот чёрен, а этот — бел.
Один уже всё о жизни узнал.
Другой — узнать не успел.

Немало воды утекло с тех пор,
Но люди навряд ли лгут:
По-прежнему крепко стоит тот двор.
Два пса его берегут.

Наш диагноз точен и жесток, и болезнь, увы, не излечима.
Взяв однажды в руки поводок, вы поймете этому причину...

А тот, чьих зубов опасался полуночный вор,
Лежал и внимательно слушал людской разговор.
"Я стал им не нужен... Зачем притворяться живым?"
И больше не поднял с натруженных лап головы.

Спустя поколение снова настал переезд
На поиски более щедрых и солнечных мест.
И бывшие дети решали над грудой мешков -
Везти или нет им с собою своих стариков.

Наш диагноз точен и жесток, и болезнь, увы, не излечима.
Взяв однажды в руки поводок, вы поймете этому причину...

Ищу жену....... Высокий, сильный, стройный,

В еде разборчив, но не чересчур.

Коль не тревожить, то вполне спокойный,

Спортивный, ловкий, быстрый, как лемур.

Люблю лесные, долгие прогулки,

охоту уважаю и бега.

Со мной не страшно в темном переулке

случайно натолкнуться на врага.

Не агрессивен, интеллектуален,

Привязан к дому, буду и к жене.

Хочу детей. В любви я гениален,

Коль нам дадут побыть наедине.

Люблю природу, кошек ненавижу,

дом - небольшой, но разве в этом цель?

Ищу я ласки. Мухи не обижу!

Окрас пятнистый. Далматин. Кобель.

Наш диагноз точен и жесток, и болезнь, увы, не излечима.
Взяв однажды в руки поводок, вы поймете этому причину...

Сын старинной породы,
Я нанизывал годы,
Ликовал, отмечая весну.
Время мчалось недаром —
Стал я сивым и старым
И однажды навеки уснул.

Вытер слёзы хозяин:
«Больше ты не залаешь,
Не примчишься, как прежде, на зов.
Спи спокойно, мой милый...»
Но какая могила
Удержала собачью любовь?

Убегать беззаботно,
Оставлять без присмотра
Тех, кого на земле защищал?!
Да когда так бывало,
Чтоб меня не дозвались,
Чтоб на выручку я опоздал?..

...А потом было вот что.
Как-то зимнею ночью
Возвращался хозяин домой.
Я — по обыкновенью —
Бестелесною тенью
Провожал, укрываемый тьмой.

Было тихо вначале,
Только сосны шептали
Да позёмка мела под луной...
Недоступную взгляду
Я почуял засаду
У развилки дороги лесной!

«Что, хозяин, мне делать?
Мне, лишённому тела,
Как тебе на подмогу успеть?..»
Я рванулся из тени,
Из нездешних владений,
И возник перед ним на тропе!

Перед смертью-старухой
Я не ползал на брюхе,
Не скулил, не просился назад.
Под напором свирепым
Просто лопнули цепи —
«Поспеши, мой хозяин и брат!»

Изумлён нашей встречей,
Он пошёл, не переча,
Доверяя любимому псу,
По тропе безымянной
Прочь от тех окаянных,
Затаившихся в тёмном лесу.

И до самого дома
По дороге знакомой
Мы дошли, точно в прежние дни.
Как бывало — бок о бок...
Лишь следы по сугробам
На двоих оставались одни.

Cемёнова из книги"Волкодав"

Когда во дворе появился котёнок —
Белей, чем на белом снегу молоко, —
Мы все, от бульдогов до важных болонок,
Немедля утратили сон и покой.

«Не смей подходить!..» — завизжала левретка.
Огромный мастиф посулился, что съест.
Свирепый кавказец на верхнюю ветку
Едва за котёнком с разгону не влез.

«Не тронь наши миски! — ворчали овчарки. —
Ещё раз увидим — пеняй на себя!»
И даже дворняга в сердцах из-под арки
Брехала, замшелую кость теребя.

Котёнка облаивал пудель весёлый,
Он лаек-охотниц тревожил во сне...
«Я, может, и добрая, — фыркала колли, —
Но лучше, приятель, не суйся ко мне!»

Ротвейлер с работы притопал устало:
Всю ночь сторожил в магазине меха.
Котёнка увидев, клыки показал он
И коротко рыкнул: «Уйди от греха!»

Но тот же ротвейлер на помощь сорвался,
А с ним и последний безродный барбос,
Как только за нашим котёнком погнался
Какой-то чужой невоспитанный пёс!

За пятку схватила обидчика такса,
За шкирку злодея тряхнул азиат:
«А ну, поживей со двора выметайся!
Ты нам тут, любезный, не брат и не сват!»

От лая трещали в ушах перепонки,
Врага кобели помножали на нуль,
А колли в углу утешала котёнка,
И шёрстку вылизывал рыжий питбуль...

...Сегодня засыпало снегом дорожки,
Но вы не ленитесь к нам в гости зайти —
Взглянуть на красивую белую кошку,
Что спит у кавказца в мохнатой шерсти.

Она из любой угощается миски,
Собачьих носов не боясь никогда.
А кто зарычит или гавкнет на киску,
Тот живо забудет дорогу сюда!